Загадочная эпидемия охватила один из городов на границе Тверской и Московской областей. Первые (тогда еще только единичные) случаи были отмечены в Конакове в середине 90-х… Вскоре заболевание поразило значительную часть мужского населения, причем эта толком не изученная зараза действовала исключительно на детей и подростков. Родители и горадминистрация не на шутку встревожились — и было от чего!

Конаково — маленький рабочий городок на Волге, так называемый «101-й километр». Часть жителей трудилась на Конаковской ГРЭС, другие ежедневно отправлялись на заработки в Москву, иные сидели на огородах или удили в Волге рыбу. Дети после уроков болтались кто где, предоставленные сами себе и улице. Футбол и пиво, пиво и футбол — с темнотой наступало время мелкого криминала и крупных драк. Обычная жизнь русской глубинки 90-х годов.

Но в какой-то момент с конаковскими парнями стали происходить странные мутации. Родители перестали узнавать своих детей. Только представьте: каждый вечер после уроков сотни подростков вместо привычного футбола и пива отправляются в местное общежитие и пропадают там до самого вечера, не весть чем занимаясь…

Взрослые насторожились, а когда узнали, сначала не поверили своим глазам. Всё что угодно ожидали они увидеть — но только не это!

Сидя в тесном помещении, мальчишки зубрили какие-то немецкие тексты, пальцем водили по нотам и… пели!

Заразили пацанов этой музыкой какие-то странные «люди в черном» — представители отделенного от государства «культа».

Присмотревшись, родители обнаружили, что хором конаковских мальчуганов дирижировал православный священник, а на фортепиано аккомпанировала его матушка…

Это было поразительно! Гордо выпрямив спины, вчерашние уличные мальчишки с упоением пели серьезнейшие произведения Баха, Гайдна, Штрауса, Чайковского, Мусоргского. В рабочем-то Конакове!

— Это был 95-й год, — вспоминает художественный руководитель Хоровой школы мальчиков и юношей города Конаково Наталья Махновская, супруга отца Вадима Махновского, настоятеля местного храма святых апостолов Петра и Павла. — Мы собрали мальчишек в прямом смысле с улицы! Нам родители их вручили со словами: «Берите их, только лишь бы они не были на улице!» Со стороны, правда, это казалось дико. Если бы мальчики гоняли в футбол, боксом занимались или мотоциклом, это было бы еще понятно и естественно. А так как наши мальчишки стали ходить по городу — мальчики! с нотными папочками, со скрипками, стали петь! — конечно, это выглядело в те годы достаточно странно.

— Ситуация в те годы очень криминогенная была, — добавляет отец Вадим, по совместительству — директор Хоровой школы мальчиков и юношей города Конаково. — Был период, когда ребята после десяти вечера боялись на улицу выйти, с наступлением сумерек могли и шапку снять, и бутылкой по голове стукнуть. Но от занятий с мальчишками мы не отказались. Для нас это был не кружок, не хобби — мы создавали хоровую школу! И при каждом новом руководителе, который вставал во главе нашего города и всего Конаковского района, надо было вновь доказывать, что наша Школа имеет право на существование. Трижды нас закрывали, трижды нам говорили, что у нас дефицит бюджета. Но в какой-то момент сами жители оценили результат, и власти пошли нам навстречу. Глава города выделил нам ставки для преподавателей — с этого началась сцепка Церкви с нашим муниципалитетом, с государством. То есть в нашем случае государство доверило Церкви право на воспитание и образование детей. Надеюсь, об этом никто теперь не жалеет!

Они, профессиональные музыканты, познакомились в Гнесинской академии. Вадим преподавал на кафедре оперной подготовки, Наталья — студентка. Впереди у обоих была прекрасная карьера, но Вадим ушел в священники, а Наталья автоматически стала «матушкой».

Поженившись, уехали из Москвы в Тверскую область, «за 101-й километр». Город Конаково был известен лишь благодаря построенной на Волге гидроэлектростанции — Конаковской ГРЭС.

— Раньше здесь была деревня, называлась она Корчева, — отец Вадим подходит к берегу Волги, откуда хорошо видна их ГРЭС. — По преданию это название деревне дала императрица Екатерина II, когда увидела мужиков, корчующих пни. И назвала это место «корчевой». Подобно тому как Клин оказался тем местом, где у императрицы заклинило в карете платье. Но потом, когда рядом построили Конаковскую ГРЭС, деревню затопили, и на этом берегу вырос рабочий город Конаково.

Создание в Конакове хоровой школы власти приветствовали, но первый концерт в ДК оказался травмоопасным. Исполнять предстояло Штрауса. Однако юные хористы выходили на сцену как на расстрел.

Вспоминая, как сейчас, то первое выступление своих воспитанников, матушка Наталья слегка бледнеет:

— Вся сцена, где они стояли, была усеяна маленькими разноцветными пластмассовыми пульками. Так мы начинали… То есть они пели Штрауса, а их сверстники, сидя в зале, стреляли в них из пистолетов и рогаток.

Но парни выстояли — на то они и мальчишки. Прошло уже больше двадцати лет. Теперь Хоровая школа мальчиков и юношей гремит на всю Россию, гастролирует по Европе, завоевывает гран-при. Но особенно важны для отца Вадима и Натальи Махновских концерты с симфоническим оркестром в зале имени Чайковского. Даже не верится, что на знаменитой столичной сцене «Страсти по Матфею» Баха исполняют мальчики из провинциального Конакова!

Просматривая видеозаписи, протоиерей Вадим Махновский, засмущавшись, разулыбался:

— Господь вернул нам ту творческую составляющую, которая была смыслом в течение многих лет нашей жизни… Как музыканты в прошлом, мы сегодня испытываем себя, чтобы творческое начало не захлестнуло в нас начало духовное. Потому что они должны быть в единстве. Мы и ребятам стараемся дать и образование, и воспитание. Но ведь и патриарх Кирилл, например, говорит, что мы не должны отгораживаться от окружающего мира — наоборот, христианство должно преобразовывать мир.

К началу 2010-х годов Конаковская хоровая школа насчитывала уже свыше 600 человек. Для маленького городка явление фантастическое! Мальчики и юноши учат сольфеджио, поют, играют в ансамбле.

Но почему же хоровая школа предназначена только для мальчиков? Меня это тоже заинтересовало, и я спросил отца Вадима. Священник-музыкант объяснил это так:

— У мальчиков ангельский звук. Как сказал один из известных музыкантов, это «звучание, подслушанное у Бога». А когда они достигают двенадцати-тринадцати лет, существует такое понятие как «мутация». То есть голос у них меняется, становится взрослым, мужским. Как раз в это время у подростков начинается период страстей — и голос «ангельский» отнимается. Господь отнимает эту красоту. Известный пример — Робертино Лоретти.

Пикантный нюанс, что хоровой школой руководит «матушка», а на синтезаторе аккомпанирует «батюшка», в Конакове давно уже никого не смущает. Школу благословил митрополит Тверской и Кашинский, их слушал патриарх и аплодировали губернаторы.

Теперь даже не верится, что еще несколько лет назад Конаковская школа была на грани закрытия.

Зимой 2012-го, побывав в Конакове, мы застали отца Вадима и матушку Наталью в каком-то отчаянии. Они признались тогда, что всё держится на энтузиазме, который постепенно переходит в надрыв.

— Убери энтузиазм, — признался мне тогда отец Вадим, — и всё начинает сыпаться. А он уже заканчивается, этот энтузиазм. Ну как я в таком классе могу двадцать человек уместить?! Мы доказали и городу, и району, и области, что составляем особую школу в нашем регионе. И в то же время у нас отсутствуют самые элементарные возможности для занятий. В итоге придется искусственно понижать число учащихся, а значит сокращать преподавателей, подрезать традицию… Какая-нибудь нянечка может сказать: чего вы тут делаете?! Ну-ка, давайте убирайтесь отсюда!

Конаковские власти, конечно, поддерживали хористов, именно муниципалитет выделял педагогам ставки. Но главной и на тот момент непреодолимой проблемой оказалось отсутствие помещения. Хоровая школа долгое время ютилась в комнатах местной общаги и еще в каком-то офисе.

А ведь Школа как конвейер: одна группа наступает на пятки другой, пока дети в классе, родители задыхаются в тесном коридоре. На хорошее помещение денег нет. Из-за тесноты и духоты у школяров уже случались обмороки.

— Уныния нет, — печально улыбнулся Махновский, — но руки опускаются. Думаешь, что мы уже всё сделали, что могли — задуманное осуществили, но теперь уже выросли из одежды. Хотя и я нужен детям, и дети мне нужны — это часть моей жизни и души. Бросить это — всё равно что бросить своих детей. Но одновременно я вижу, что ситуация здесь обретает критические формы. Понятно ведь, что энтузиазм со временем иссякает.

Уныние — грех, а тем более для священника. Но иногда и верующих охватывает отчаяние, и опускаются руки.

Тогда, в 2012 году, чтобы как-то помочь отцу Вадиму спасти Хоровую школу, мы вышли на правительство Тверской области. С большими проблемами маленьких хористов пообещала разобраться министр образования Наталья Сенникова:

— Этот коллектив известен у нас в Тверской области и за её пределами. Его даже можно назвать музыкальной визитной карточкой нашей области. Поэтому мы постараемся подобрать для Хоровой школы действительно достойное помещение.

Долгожданное новоселье отпраздновали 21 мая 2014 года. Хоровая школа мальчиков и юношей города Конаково теперь располагается в новом большом и просторном здании с большим количеством классов и даже своим концертным залом. Работы только прибавилось, но у отца Вадима и Натальи Махновских словно второе дыхание открылось. Они знают, что нужны детям, и видят результаты этих стараний и напряженного труда.

Прогуливаясь с протоиереем Вадимом по берегу Волги, я всё же задал прямой вопрос:

— Зачем вам это? Тянуть на себе школу, сотни детей?

— Я думаю, — осторожно ответил отец Вадим, — что это вписывается в идею возрождения России. Для нас это не пустые слова, не банальность, а то, чем мы живём. Мы можем воспитать новое поколение ребят, которые будут одновременно и интеллигентными, и духовно образованными людьми.


Александр Егорцев